Впервые я увидела Дину в Москве, на конференции по слепоглухоте. Тогда она еще была студенткой. Сейчас уже молодой педагог, с удивительным желанием помогать, учиться и необыкновенным принятием всех и всего вокруг. А потом еще и еще. Дина была участником практически всех проектов, связанных со слепоглухими. На наших глазах подрастает новое поколение педагогов с совершенно другим пониманием и принятием людей с особенностями. Это очень, очень вдохновляет. Это дает надежду и огромное желание создавать.

Почему педагоги могут бояться  «слепоглухих  пришельцев»?

Дина Хайртдинова, педагог-дефектолог, город Уфа, волонтер «Маминой школы» в республике Башкортостан

Первое знакомство со слепоглухими началось с удивительных рассказов моего преподавателя о профессоре, который не видит и не слышит. Мне очень хотелось его увидеть и понять, как это: жить в мире без звука и света. Я начала читать про слепоглухих людей, изучала литературу… А в один прекрасный день наш университет посетили представители Фонда «Со-единение». Они готовили волонтеров для сопровождения глухих незрячих людей.

Сколько в моей жизни было учебы – эту не забуду никогда. Нам закрывали уши и глаза и давали команду: действуйте. Было страшно, непонятно, тревожно. Мы хотели выбраться из комнаты, пытались объяснить и попросить друг друга о чем-либо, но никто не понимал, что мы хотим. Хотелось плакать и, ради всего святого, снять скорее повязку с глаз и вынуть беруши из ушей. Но именно благодаря таким перевоплощениям мне теперь легче понять, чем и как я могу помочь людям со слепоглухотой.

После обучения мы должны были «сдать экзамен»: сопроводить до нужного места неслышащего и незрячего человека. Я очень переживала, боялась сделать что-то неправильно. Но женщина, к которой я пришла, оказалась очень интересным человеком, мне было с ней легко, на какой-то момент даже забыла, что она очень плохо слышит и почти не видит.

Она сама объясняла, как ее сопроводить, с какой стороны встать и как ее взять, чтобы она не упала. Я воодушевилась и поняла: мое погружение в мир слепоглухих продолжится! Совсем скоро меня позвали на «Зимнюю школу». Задача стояла в разы сложнее: сопровождать подростка, которого могли бы назвать «педагогически запущенным». Он плохо видел и не слышал. Когда я узнала, что он общается только на дактиле, я, конечно, начала переживать, ведь мой уровень далеко не идеален.

Приехала в Москву, добралась до ресурсного центра. Куда дальше? У входа стоял парень – спросила его о чем-то. Молодой человек не ответил, только показал что-то жестами. Как в омут с головой – решила с ним познакомиться, спросила имя и возраст. Но, как оказалась, перепутала жесты.

 – Ты старый? – уточнила у него на жестовом языке.

Он ничуть не обиделся, а начал смеяться и мне вдруг тоже стало смешно. На протяжении всей «Зимней школы» он и его глухие друзья обучали меня жестам, шутили. Уезжала я оттуда уже имея множество друзей и жестов в своем словарном запасе.

Через какое-то время я прилетела в Москву, хотела погулять по Красной площади. Но одной было скучно, и я вспомнила: недалеко живет тот самый парень, который стал первым слепоглухим другом. Написала ему: «Может, погуляем вместе?». Он тут же ответил, и уже через час мы гуляли, он проводил для меня экскурсию, дополняя историю собственными рассказами. Вечером уже я провожала его до дома – в темноте мой друг совсем не видел. В такие моменты я бываю по-настоящему счастлива. Я очень общительный человек и рада, что теперь могу общаться без слов, абсолютно с любым человеком. И каждый раз убеждаюсь: главное – быть открытым миру, и тогда мир, в свою очередь, откроется тебе.

Кстати, на «Зимней школе» сбылась моя давняя мечта: я встретилась и пообщалась с Александром Васильевичем Суворовым, тем самым слепоглухим профессором. Тоже дрожала страшно, но, прикоснувшись к нему, сразу почувствовала: волнение пропало. Я полностью погрузилась в наш разговор. Общение с ним – это разговор руки с рукой, это соприкосновение с его миром. Он навсегда останется моим кумиром.

В общем, я попала. Попала в обучающие программы Фонда «Со-единение». Я прошла обучение по программе «Передышка» и побывала в Сергиево-Посадском детском доме, где обучаются дети с нарушениями слуха и зрения. Эти дети действительно обучаемы, они учатся жить в мире и познают его.

Следующее полное погружение во «вселенную слепоглухих» произошло, когда я была волонтером в «Летней школе». Я помогала семье с пятилетним мальчиком, кроме нарушений слуха и зрения у него был еще и ДЦП. Иногда я оставалась одна с ребенком и была для него всем. Весь мир вокруг он познавал с помощью меня. Мы неспешно бродили по парку, и я без слов понимала, что он хочет.

Во время «Летней школы», я видела, как тяжело родителям. Им не хватало общения, сил, уверенности в себе… Но все они очень любили своих особенных детей. И я поняла: в таких семьях помогать нужно не только слепоглухим детям, но  и их близким. До сих пор поддерживаю связь со всеми, с кем когда-либо работала или кого сопровождала. Я знаю, как им иногда не хватает обычных разговоров по телефону или прогулок по парку.

Волонтёрила я и на «Маминой школе». Там случилась забавная история. Сначала я отказалась участвовать: именно на то время, когда предполагалась «Мамина школа», у меня была куплена путевка за границу. Сказала: «Извините, не смогу», а сама терзалась. Ну как же так? Неужели я пропущу?

И не выдержала: пошла в турагентство сдавать путевку. В конце концов, никуда от меня заграница не денется, – решила. Но обстоятельства сложились самым лучшим образом.

 – Не переживайте! – сказали мне агентстве. – Мы перенесем вашу поездку. Вы везде успеете.

В «Мамину школу» я летела как на крыльях.

Семья, к которой я была прикреплена, оказалась не самой простой. У старшего сына, девятилетнего Вани (имя изменено) синдром Дауна и нарушение слуха и зрения. Младший – вполне здоровый трехлетний Коля (имя изменено) – нуждался в родительской любви не меньше Вани. Родители изо всех сил старались не обделять никого. Но внимание требовалось огромное, ведь один ребенок с особенностями, а второй еще маленький. Иногда я оставалась с братьями одна и мне было очень тяжело уследить за ними. Вечером я сильно уставала, но стоило вспомнить, как они смеялись, когда увидели живую рыбу или катались на велосипеде наперегонки, вся усталость пропадала, и я готова была удивлять их еще и еще. В эти дни я много смеялась, радовалась, злилась, переживала, восхищалась, недоумевала.

Ваня с хитрющими глазами производил впечатление человека, который что-то замышляет. И впечатление это не было обманчивым. Он действительно всегда что-нибудь вытворял, поэтому нужно было держать ухо востро. Один раз я в тихий час осталась с братьями одна – охранять их сон. Вдруг Ваня проснулся и жестом показал, что хочет в туалет.

Я, конечно, боялась оставлять его братика одного, но Коля спал… В конце концов, ничего страшного не случится: туалет совсем рядом. Я придерживала дверь, чтобы Ваня ее не запер, была у него такая привычка. И вдруг услышала громкий плач. Ну почему Коля проснулся именно сейчас?! Я открыла нараспашку дверь и рванула в комнату. Коля мирно спал, плакал, оказывается, совсем другой малыш. Я бегом к Ване – и вижу, что дверь в туалет закрыта. Ох, сколько же я там разных эмоций испытала! Но успокоила себя и сумела открыть дверь заколкой. А его чистые ни в чем не повинные глаза заставили меня улыбнуться. Конечно, на этом наши с ним приключения не закончились…

Ваня любил убегать, приходилось постоянно держать его за руку, когда проходили около озера. А озеро он очень любил, хотел к нему подойти. Причем Ваня парень сильный: когда куда-то хочет убежать, удержать его непросто. Дома с ним справляется только папа, большой и мощный. А мама такая хрупкая, что даже боится сына в некоторых моментах. Мне тоже первое время было нелегко с Ваней, поэтому первые 2-3 дня я занималась с детьми только под присмотром мамы и папы. Мама очень боялась, что я не услежу, не удержу, не уберегу. Для родителей это был первый опыт. Всегда сильно переживала, когда во время родительских часов нужно было на 30 – 40 минут отлучиться от детей. Но ближе к середине «Маминой школы» она начала мне доверять детей на час, потом на два, а в конце этой школы я заметила, что все родители так доверились волонтерам, что мы уже почти целый день были с детьми одни. Мы освоили способы коммуникации с ними, и дети к нам привыкли.

Один раз мы сидели в комнате одни. Ваня вдруг встал, подошел к братику и аккуратно его обнял, Коля обхватил Ваню тоже. Так они стояли немного, потом Ваня подошел ко мне и тоже меня обнял, прибежал Коля и тоже повторил за братом… Мы так стояли, обнявшись, несколько минут. Кажется, я запомню этот момент на всю жизнь.

Еще мы с Ваней учились играть в гольф. Так интересно было наблюдать, как он сосредоточенно пытается попасть в лунку, и сколько радости было, когда он все-таки попадал. А еще в «Маминой школе» он первый раз познакомился с бассейном, но, к сожалению, не расположился к нему: вылез весь перепуганный и старался больше не подходить.

Иногда Ваня плакал, когда что-то не получалось или если не получал желаемого. Я старалась найти компромисс, но очень тяжело было с ним объясняться: жестов он знал мало, а речь не слышал. Поэтому я старалась побольше научить его жестам: конечно, с ним нужно было долго работать и постоянно напоминать. Но как я радовалась, когда спустя пару дней он легко начал применять эти жесты на практике! Один раз, например, он увидел, что я ударилась, жестом показал, что мне больно, и начал дуть.

Порой я не знала, чем его занять. Ваня не любил делать то, что ему не нравится, и заставить его очень тяжело. Но как я удивилась, когда однажды он, увидев швабру и ведро с водой, и начал мыть пол в коридоре. А я в это время учила его жесту «чисто» и «молодец», и в конце он потрогал пол и показал жестом, что чисто и что он молодец.

Но больше всего, конечно, понравилось то, как он придумывал интересное применение предметам. Мы играли ложками в теннис, играли в кукольный театр, нацепив на голову куклы, лопали мыльные пузыри скакалкой и много другое.

В «Маминой школе» я увидела, как общение помогает родителям. Они делились друг с другом своими проблемами, неудачами и успехами, болтали о разных вещах, пока их дети были с волонтерами. Именно таких моментов не хватает родителям особенных детей. В конце этой школы все стали одной большой семьей.

Для меня работа и общение со слепоглухими людьми — прежде всего эмоции, яркие и сильные, которые врезаются в душу. Будь то грусть или радость, мне нравится, что эти эмоции мы испытываем вместе. И все глубже проникая во «вселенную слепоглухих», я понимаю, что становлюсь частью ее.

Мне кажется, главное в общении с людьми – это Доброта. Ведь Доброта — это то, что может услышать глухой и увидеть слепой.