Дипломированные педагоги-дефектологи приезжали в «Мамину школу», чтобы поработать там волонтерами. Они вполне могли распорядиться собственным отпуском по-другому, но решили: возможность научиться новым методам работы с детьми нельзя упускать. И они действительно увидели то, чего невозможно увидеть в школе.

Зачем учителю становиться волонтером?

Ольга ВасилЬЧенко, сурдопедагог специальной коррекционной школы в городе Пятигорске, волонтер «Маминой школы»

Мое детство прошло рядом с детьми, которых называют инвалидами. Но для меня они были обычными друзьями, самыми обычными девочками и мальчиками. Мы вместе играли в прятки и салочки, раскрашивали и рисовали, лопали конфеты и яблоки. Моя мама работала в школе, где учились такие ребята, ну а я с ними просто дружила.

После окончания школы даже не думала, что стану тифлопедагогом: окончила колледж по специальности «модельер-конструктор одежды», поступила университет и стала менеджером по управлению персоналом. И вообще была уверена, что мир цифр и отчетов мне ближе мира людей. А потом вдруг поняла, что очень хочется помогать.

 – Мама, кажется, мне надо было идти в педагогику, – сказала на «семейном педсовете».

 – Никогда не поздно, – ответила она.

Сейчас я – учитель начальных классов, сурдопедагог, хотя динамика жизни и образования заставляет открывать для себя новые грани профессии, например, тифлопедагога. Это смежные области педагогики: есть дети, которые одновременно плохо слышат и видят. Если в большей степени страдает зрение, ребят направляют в коррекционные школы для слепых и слабовидящих. Тем не менее, есть и те, что имеют высокий процент сохранного зрения, а вот патология слуха становится фактором, мешающим развитию.

Я все-таки до конца не понимаю, как это они плохо видят и слышат. Точнее, принять глухоту мне довольно просто – я знакома с ней с детства, она для меня – самое обычное явление реальности. Но как жить, когда ты одновременно не видишь и не слышишь?

И все же последнее, что мы, учителя можем делать – опускать руки. Да, ребенок «не как все». Но это означает лишь, что учить его нужно «не как всех». Но учить, непременно учить! Я всегда восхищалась самоотверженностью родителей. С годами понимала: это стоит невероятных усилий, но все же я до сих пор очень горжусь, что имею прямое отношение к их труду.

В моем классе у четырех ребят есть и проблемы зрительного плана, и нарушения слуха. Таких детей надо любить, надо чувствовать, не быть тираном, но проявлять настойчивость. А еще лучше – жить их судьбой.

Важно еще принимать их такими, какие они есть. И включать в самое обычное наше общество, знакомить их с ним. Мой сын-девятиклассник совершенно спокойно общается с учениками нашей школы. Для него это так же нормально, как было нормально для меня в детстве дружить с глухими мальчиками и девочками. Но ведь есть и те, кому некомфортно в обществе слепых, слабовидящих, не слышащих. Но я уверена: даже у таких «мизантропов» теплое отношение к людям с инвалидностью можно сформировать. Неравнодушию учат с раннего детства, нужно, чтобы особенные дети чаще встречались с обществом, жили в нем, тогда, возможно, мы будем добрее и внимательнее друг к другу.

Однажды к нам в гости пришла глухая девочка. Она была маленькой и неуклюжей, почти не говорила. Только вот гостья не приглянулась товарищу моего сына, он ушел. Так тоже бывает. Это, конечно, личное дело каждого, но… личное ли? Вот это и есть важная задача для меня как для педагога, а еще и для родителей.

В «Мамину школу» я попала случайно. Но она оказалась как раз той ступенькой, что помогла мне подняться еще на одну вершину.

Когда в моем классе впервые оказались слепоглухие дети, я не на шутку испугалась. Да, понимаю, трусить плохо, но я действительно очень боялась навредить им. Поэтому первым делом поехала учиться в Сергиев Посад, потому что не знала какого-либо другого учреждения в стране, где занимались бы с детьми, имеющими одновременные нарушения слуха и зрения. Да, это уникальная образовательная среда. Люди, которые там работают, поистине самоотверженные труженики. В Сергиевом Посаде я поняла, как это: воспитывать того, кому мир, в сущности, представляется совсем не таким, как нам. Ведь они чувствуют в нашей реальности все то, что нам в силу «нормальности видения» не удается. Мне часто казалось, что они смотрят на мир как будто изнутри.

А потом меня пригласили в «Мамину школу». Она погрузила меня в то состояние, из которого сегодня я уже выходить не хочу.

Я была волонтёром. В мои обязанности входило сопровождение детей и родителей на занятия. Если я находилась с родителями, бывало, мы просто вместе гуляли. В те моменты, когда родители должны были уходить на тренинги, я вместе с другими волонтерами занималась с детьми. Можно сказать, что весь день была с детьми, они учили меня, а я их, вот так совместно мы обучались.

Я приехала в «Мамину школу» не просто так, а со своими воспитанниками. Зачем? Да чтобы понять, как нам вместе с ними идти к новым целям. И какие они, эти цели? Самый «тяжелый» среди моих – не в плане веса, а в смысле папки с диагнозами – это Костя. У него существенные нарушения и слуха, и зрения. К счастью, Костю удалось «подружить» со слуховым аппаратом, он отлично им пользуется и в учебе, и в жизни. А вот с очками сложнее: найти те, что смогли бы скорректировать его зрение, пока не удается. Мама очень активно занимается с сыном, они многое познают самостоятельно. Для меня работа с ним – индивидуальный процесс, требующий значительной отдачи. Пообщавшись с коллегами, я смогла составить уникальный путь его развития.

Был еще активный мальчик Саша вместе со своей бабушкой. У Саши тоже проблемы и со слухом, и со зрением, и я тоже узнала, как можно заниматься с ним в школе.

«Мамина школа» прошла летом, когда все мои ученики разъехались на каникулы… Костину маму я увидела только через месяц после нашей поездки. Увидела – и в первый момент не узнала. Вместо уставшей и согнувшейся под грузом жизненных трудностей женщины я увидела улыбчивого, уверенного в себе человека. Всего неделя жизни в «Маминой школе», активная работа с психологами, другими специалистами, отключение от проблем… И она смогла измениться! Это главный эффект для нее, ведь в ней стал проявляться стержень, который поможет ей идти вместе с сыном дальше по жизни.

«Мамина школа» дала возможность родителям побыть без ребенка, но рядом с ним. Отвлечься, пожить своими собственными интересами, навести порядок в душе, выговориться, получить поддержку. Мы уезжали со слезами на глазах.

Сейчас Костина мама окончила курсы нейропсихологии, хотя по образованию она бухгалтер. Представляете, как изменилась ее жизнь! А теперь обучается по специальности «Олигофренопедагогика». В Пятигорске есть специализированный центр, где занимаются дети с различными патологиями – она там работает и учится, имея огромный интерес и желание помогать другим детям.

Мне же все это дало многое. Самое главное – веру в возможность на практике применять имеющиеся у меня знания. Я была на всех тренингах, много общалась с коллегами. В «Маминой школе» работала уникальная команда, которую, мне казалось, может создать только школа с многолетним опытом. Психолог, которая спасает, преподаватель адаптивной физической культуры, а еще теплая атмосфера. Это окрыляет и придаёт новых сил в работе.

Я смогла прочувствовать на практике, насколько сложно живется родителям. Честно, к вечеру хотелось распахнуть дверь и убежать. Да, физически мы уставали, но с моральной нагрузкой справиться сложнее, ведь все время приходится находиться с детьми. Я увидела мир глазами родителей. Им бежать некуда.

Часто мы, как педагоги, думаем: «Ну почему мамочка не прилагает усилий? Ну что она какая ленивая? Неужели ничего не хочет?». Сейчас я смотрю на это с позиции родителей – и понимаю, что не ленивая, она делает все, что в ее силах. А силы на исходе. И нужна помощь.

Было сложно и очень интересно. Там, в «Маминой школе», я поняла: пока дети не научатся ощущать свое тело в пространстве, будут затруднения с письмом и чтением. Казалось бы – какая связь? Но теперь я вижу, зачем моим детям адаптивная физическая культура. Многие трудности надо обязательно ликвидировать, ведь дети порой даже не могут правильно залезть на вертикальную лестницу, хотя со стороны, кажется, что может быть проще?

Сможем ли мы избавить детей от трудностей? Нет, конечно. Можем ли мы научить их преодолевать? Теперь я понимаю: да. Можем.

«…«Слепая» любовь родителей может привести к очень печальным последствиям. Без любви нельзя ребенка «поставить» на ноги, но любовь должна быть продуктивной, каждый родитель должен всегда задавать себе вопрос: «А как ребенок будет жить, когда не станет меня?», и делать все, чтобы ребенок мог, когда вырастет, жить или самостоятельно, или, не становясь обузой, использовать поддержку других людей (не обязательно родственников)…»

Озеров В.Д. Беседы с родителями незрячих детей. Практическое пособие. М. Аркти, 2007.